Весь день девочка ухаживала за бобрёнком, а он купался в этой заботе и уже начинал подумывать, что и в клетке жить неплохо. Хозяйка кормила его, поила, играла вместе с ним и позволяла бегать по комнате – о большем нельзя было и мечтать. Но вот стены погрузились в темноту, ночные звуки наполнили комнату, и в груди у Торпи что-то защемило. Всё-таки это был чужой дом. Бобрёнок затосковал по тёплой подстилке из опилок в родном бочонке, и так тяжко ему стало, что он тихо заскулил.

Всю ночь он не сомкнул глаз, бродя из угла в угол. Пробовал сбежать, но прутья были такими прочными, что острейшие резцы не оставляли на них даже царапин. К утру он лежал чуть живой. Девочка испугалась, она подумала, что он умирает, и позвала отца.

– Да всё с ним хорошо, – сказал тот, поставив на подоконник ящик с инструментами. – Он по воде тоскует. Бобёр без воды – что песня без музыки. Вот заживёт ранка, отвезём его на Бобровый остров.

– Ох, скорей бы. Я не могу видеть, как он плачет, – вздохнула девочка.

Отец принёс новое стекло, достал из ящика рулетку и начал делать замеры. Искоса он посматривал на дочь.

– А ты возьмись за хозяйство, не заметишь, как день пролетит, – посоветовал он. – Матушка твоя, когда жива была, только этим и спасалась.

– Кур я уже покормила, клумбы прополола, полы подмела.

– Подушки просуши. Сейчас такое солнце горячее – в миг просохнут. Надо после каждой зимы так делать.

– Хорошо, сейчас вынесу! – обрадовалась она.

– Ты их прямо на мостках положи. Холстину постели и положи. Небо чистое, дождя сегодня не будет.

– Да, папа.

Девочка убежала на улицу. Человек, закончив работу, вскоре тоже ушёл, и бобрёнку стало совсем тоскливо. Бок уже не так болел, теперь ныло в другом месте, где именно, Торпи не мог определить, но боль эта была пострашней той, под бинтами. Наверное, от неё даже умереть можно, потому что она была везде – в лапах, в животе, в хвосте и особенно сильно она разрывала грудь бобрёнку.

Хозяйка вернулась и стала с ним играть, но боль не утихала. Девочка выгуляла бедняжку во дворе, где уже не было собак, потом принесла ему веточек, но Торпи отвернулся от них.

Вечером хозяйка сказала бобрёнку:

– Я могу взять тебя к себе в постель. Но ты должен пообещать, что не сбежишь. Папа наставил кругом ловушки, ты просто не представляешь, какие ужасные у них зубы!

Против такого предложения больной зверь, конечно же, не мог устоять.

Да-а, постель человека – это вам не клетка! Торпи заметно повеселел. Он излазил всю кровать, одурманенный новыми запахами, а когда девочка принесла подушку, бобрёнок чуть не сошёл с ума от ароматов реки, дерева и ещё чего-то ужасно знакомого и близкого его сердцу. Хозяйка скоро уснула, а Торпи всё лежал и принюхивался. Один из запахов не давал ему покоя. Было такое ощущение, что подушка долгое время пролежала в бочонке – так отчётливо пахло от неё крысиной шерстью!

Вдруг внутри подушки что-то зашевелилось...

Торпи отпрыгнул и принял боевую стойку. Голова девочки лежала всего в нескольких коготках от того места, где под тонкой материей шевелился странный бугорок. Бобрёнок приготовился. Он был полон решимости броситься на врага при малейшей опасности, способной навредить его доброй хозяйке.

Бугорок двинулся к краю подушки, только это и удержало бобрёнка от немедленного нападения. Но едва он вздохнул с облегчением, как недалеко от шеи девочки появился ещё один бугорок. Этот был не такой суетливый, он постоял в нерешительности и двинулся следом за первым. Торпи насторожился у того места, к которому пробирались оба бугорка. Он уже занёс лапу и расправил когти, когда под тканью подушки кто-то тихо чихнул.

– Где тут выход, Паштет? – донесся до ушей бобрёнка очень знакомый голосок.

– Откуда я знаю? Дыра была где-то здесь... А! Вот она!

Из подушки, расширив небольшую дырку в наволочке, вылезла узкая крысиная мордочка, вся облепленная белыми перьями. Торпи сразу узнал Паштета. Крысёнок вылез целиком вместе с хвостом и стал подслеповато щуриться вокруг. Следом за ним из наволочки показалась не менее забавная голова Компотика. Появление отважных гостей было столь неожиданным, что бобрёнок сначала растерялся. Ему было не до смеха. Да он просто не мог поверить своим глазам!

Крысята встряхнулись, чихнули и, наконец, увидели Торпи.

– Привет! – заорал Паштет. – Как жизнь?

– Торпи!!! – бросился к другу Компотик.

Девочка зашевелила губами во сне, и бобрёнок цыкнул на гостей:

– Тише! Что вы так орёте?

– Да мы от радости, – прошептал Компотик. – Ты не представляешь, как здорово увидеть тебя живым, старина!

– Ага, – кивнул Паштет. – Все решили, что ты давно сгнил в выгребной яме.

– Но мы поклялись найти тебя! – гордо пискнул Компотик. – И нашли!

– Это он с подушкой придумал, – кивнул на Компотика Паштет. – Мы сначала вообще не знали, как к дому подступиться, там во дворе везде капканы, даже в подвал не залезешь...

– Хорошо, что Харчо рассказал, как они выглядят, а то бы мы точно попались, – добавил Компотик. – Уж очень хотелось сунуть туда лапу: представляешь, там в середине кусочек ржаного хлеба лежит. Так пахнет! Ммммм!

– Подождите, подождите, – остановил их Торпи. – Я до сих пор не могу прийти в себя! Это не сон?

– Хи-хи! – засмеялись крысята.

– Как там моя мама? – спросил он их.

– Плачет! То-то радости будет, когда ты заявишься, – снова хихикнул Паштет.

– Да она его просто не узнает. Смотри, как вымахал за это время!

– Точно! Ещё чуток подрастёт, и его начнут бояться собаки... – И крысята покатились по одеялу, давясь от смеха.

Торпи задумался. Что-то во всём этом было не так. Поступок друзей тронул его до глубины души, но он чувствовал, что план не был продуман ими до конца. И тут его осенило:

– Слушайте, а как вы вернётесь назад?

– Ну, ты чего? – усмехнулся Компотик. – Вернёмся! И не одни – тебя с собой прихватим.

– Как? – снова задал вопрос Торпи.

– Как, как... Так же! Залезем в подушку, и нас вынесут наружу.

Торпи покачал головой:

– Ничего не выйдет. Хозяйка сразу заметит, что меня нет. Вы должны возвращаться без меня.

Он рассказал им, как встретила его девочка, как они подружились, и крысята поняли, что незаметно улизнуть из дома его другу и правда не удастся. Хозяйка начнёт искать Торпи, и ей уже будет не до подушек. Так, чего доброго, и они сами надолго застрянут в этих стенах!

– Ладно, ты не переживай, – сказал Компотик, хлопнув друга по спине. – Мы что-нибудь придумаем. Главное мы теперь знаем, что ты жив.

Остаток ночи они шушукались, устроившись в ногах у спящей девочки. Крысята рассказали Торпи о том, что им теперь гордится вся шайка.

– Харчо говорит, что ты оказался настоящим разбойником, – произнёс Паштет с уважением в голосе. – Если бы не ты, никто бы не вернулся из той последней вылазки, даже сам Харчо. Он всё нам рассказал – как ты летал над мордами собак, как лупил их хвостом, а потом натворил столько шума, что все смогли спокойненько унести лапы.

Широкая мордочка Торпи от удовольствия сделалась ещё шире. Это известие очень обрадовало его.

Ближе к утру гости попрощались с другом и отправились в подушку.

– Не грусти! – сказал Компотик напоследок. – Мы ещё придём к тебе. Всей шайкой заявимся!

– И тогда всем в этом доме будет несдобровать! – пискнул Паштет, высунувшись из наволочки.

Они исчезли, затаившись в перьях, и Торпи так и не успел им сказать, что ему совсем не хочется, чтобы обижали его хозяйку.
 

Глава четырнадцатая,
в которой Харчо объявляет людям войну
 

Утром девочка проснулась и вынесла подушки на мостки досушиваться. К вечеру она внесла их обратно. Она покормила бобрёнка, поиграла с ним, радуясь, что к нему вернулось хорошее настроение, и легла спать, снова взяв его к себе в кровать.

Торпи лежал с открытыми глазами, уткнувшись носом в подушку и думая о друзьях. Он не сомневался, что они благополучно добрались до дома.

Вдруг он услышал лёгкое шевеление в перьях.

"Они что, весь день просидели там?" – удивился про себя бобрёнок.

На подушке, как и в тот раз, образовался бугорок, который начал ползать в поисках выхода. Потом появился и второй бугорок.

– Компотик? – шёпотом позвал Торпи, он боялся, что его хозяйка спит ещё не очень крепко.

Из дырки в наволочке показалась крысиная голова. Но это был не Компотик! И даже не Паштет... Когда крыса вылезла вся и отряхнулась, Торпи чуть не вскричал от дикой радости: перед ним стоял его отец! Следом за Харчо из подушки вылез Горбун.

– Хе-хе, – усмехнулся вожак, весело глянув на бобрёнка, – не ожидал увидеть нас?

– А как Компотик с Паштетом? – спросил Торпи.

– Они давно дома. Взахлёб рассказывают про свои приключения! – Харчо взглянул на Горбуна. – А у нас с Баклажаном важное дельце наметилось. И способ, как безопасно проникнуть на склад, придуманный твоим другом, пришёлся нам весьма кстати.

– Этот Компотик – умная голова, – похвалил крысёнка Горбун. – Когда-то в детстве я сам был таким. Но опухоль высосала все мои мозги.

– А что у вас за дело?

Но старые разбойники не ответили бобрёнку, только Горбун как-то кровожадно усмехнулся. Крысы спрыгнули с кровати и побежали вдоль стен комнаты, изучая обстановку. Наконец Харчо вернулся к Торпи:

– Ты не будешь скучать без нас? Мы на часок сходим вниз. Нужно проникнуть на кухню. – Вожак повернулся к Горбуну. – Ну, как там?

– Всё чисто, сыр! – ответил Баклажан, слывший в лагере лучшим специалистом по ловушкам и ядам.

– Ну, мы пошли? – Харчо подмигнул бобрёнку, и оба разбойника побежали к двери.

Щель под дверью была очень узкой, но это опытных разведчиков ничуть не смутило. Они, расставив в стороны лапы, прижались животами к полу и легко проползли под дверью. Бобрёнок так бы не смог – он был намного крупнее их.

"Что же они задумали?" – размышлял малыш.

Почему-то ему стало неуютно. Он понимал, что вожак не обязан рассказывать военные секреты глупому крысёнку, который, хоть и был очень крупным, но не дорос ещё до настоящего разбойника. Но ведь он доказал всем, что тоже кое-что умеет! И ещё Торпи беспокоился за людей. Ему не понравилась ухмылка на морде Горбуна. Он поклялся себе, что, если хозяйке будет что-то угрожать, он встанет на её защиту и будет драться до последнего. После этого малыш успокоился, вернулся на кровать и забрался под одеяло.

Под боком у девочки бобрёнок уснул так крепко, что пропустил всё самое важное. Когда он открыл глаза, подушки уже не было на месте, а его хозяйка стояла у окна и причёсывалась. Девочка заметила, что бобрёнок проснулся, взяла его на руки и поставила на подоконник.

– Папа ругается, что я беру тебя в постель, – улыбнулась она, погрозив ему пальчиком. – Он говорит, что ты своими зубами можешь меня поранить. Вон, подушка уже вся в дырках...

Торпи слушал девочку и горько думал о том, что разбойник из него никогда не выйдет. Ему и правда рано ещё доверять военные секреты. Надо же, проспать важнейшую операцию! А Харчо с Горбуном тоже хороши – ушли даже не попрощавшись. Какой же он ещё маленький, никто с ним не считается!

– Сегодня уже тучи собираются, – нахмурилась девочка. – Надо будет пораньше подушки занести, как бы не намокли. Да, кстати, мой дорогой Летунчик, я приготовила тебе сюрприз! Я выбросила твою клетку!

Бобрёнок ничего не понимал, но по глазам хозяйки он догадался, что его ожидает что-то приятное.

Девочка подняла зверька и отнесла в угол комнаты, где лежала картонная коробка с мягкой подстилкой на дне.

– Теперь будешь здесь спать, хорошо? Ты у меня умница, никуда не убегаешь, и папа разрешил тебе жить в коробке. Ну как, нравится тебе новый домик?

Торпи обнюхал коробку снаружи, потом забрался внутрь и остался доволен новым жильём. Подстилка была сшита хозяйкой и хранила в себе запах её рук, а этого ему было достаточно.

День пролетел незаметно. Девочка сняла с бобрёнка бинты – рана на его боку уже почти зажила. Они гуляли во дворе, ходили к реке, а потом в небе загремело, и полил дождь. Подушку девочка занесла в дом заранее, и она не намокла.

Торпи так переволновался, что потерял аппетит и не стал обедать. Он вставал к кровати на задние лапы и прислушивался, но под наволочкой, кажется, никого не было. Он даже расстроился немного. За день накопилась тоска по друзьям. Неужели они бросили его?

– И не думай лезть на постель, – сказала ему девочка. – У тебя есть теперь свой домик.

Тем вечером она легла рано. Перед этим она долго держала бобрёнка на коленях, лаская его. Он почувствовал, что движения её руки стали какими-то заторможенными. На лбу хозяйки он разглядел капли пота, но поначалу это его не встревожило.

Дождь разошёлся не на шутку. Небо низвергало потоки воды, и даже на подоконнике изнутри натекла небольшая лужица. Торпи сидел у окна и с таким интересом наблюдал буйство стихии, что не заметил, как уснула его хозяйка. Когда она заговорила во сне, он обернулся. Девочка спала очень неспокойно, лоб её блестел от испарины, и вот тут бобрёнок заподозрил неладное. Он спрыгнул с подоконника и направился к кровати.

Вдруг позади него что-то шлёпнулось на пол. Торпи обернулся.

– Хи-хи! – сказал кто-то в тёмном углу.

– Компотик?!

– Он самый! – засмеялся крысёнок. – А ты думал, что я уже никогда не приду? Я давно вылез из подушки, но потом забрался в шкаф и, представляешь, ненароком уснул... Ну и хорошо: теперь люди спят, и мы можем делать что захотим.

– Какой ты молодец, что пришёл! – обрадовался Торпи. – А где Паштет?

– Ему не разрешили. Он же разбойник. Сейчас в лагере такая суматоха! Все готовятся к великому походу: Харчо объявил людям войну.

– Войну?

– Ну да! Они с Горбуном подсыпали людям яд в еду. Когда все люди передохнут, склад станет нашим! Хватит жить в тесных бочонках, мы достойны большего!

Компотик так распищался, что не заметил, как погрустнел его друг.

– Вот только невезуха свалилась на нашу голову: этот дождь! – добавил крысёнок сердито. – Когда же он кончится? Мне так не терпится поскорее увидеть те богатства в подвале, о которых рассказывал Горбун. Представляешь, этот хитрый крысюк разрядил все капканы! Теперь путь свободен!.. – Компотик вдруг резко замолчал. – А ты что невесёлый такой? Что у тебя стряслось? Ну, говори, не стесняйся.

– Ты сказал, что мой отец подсыпал яд в еду?

– Ага! Они с Баклажаном настоящие герои! Залезли на кухонную плиту, сняли крышку с ка... ка... кас-трю-ли и высыпали туда целый мешочек с ядом!

– Замолчи! – зашипел на друга Торпи. Крысёнок даже отскочил назад от неожиданности. – Значит, они отравили мою хозяйку...