Изгнание из табора

Испокон века встреча двух таборов негладко проходила, а если встречались разные племена цыганские, то добра не жди. Враждовали они между собой.
На горе свое полюбил цыган племени ловари девушку из племени сэрво. Куда деваться? Пошел парень к вожаку просить его о помощи, да тот и слушать не стал.
– Нельзя цыганский закон нарушать,– говорит.
– Будь проклят этот закон, если он мешает моему счастью,– возмутился цыган.
Зашумели цыгане, заволновались, услышав дерзкие слова:
– Что он говорит, баро´? Как земля носит его, если он думает такое?
– Он один все знает, рома´лэ,–поднял руку баро, и все замолчали. –А раз так, то мы ему больше не нужны. Оставим его одного, пусть он узнает, ромалэ, что такое быть одному.
Сказал так баро, и цыгане погрузили свои пожитки на телеги и уехали, оставив дерзкого цыгана на опушке леса.
Оставшись один, цыган долго не мог понять, что же произошло. Он переводил взгляд с кнута, зажатого в руке, на ветви деревьев. Потом он опустился на колени и принялся дуть на погасающие угли костра. Костер не хотел оживать. Испугался цыган. Бросился он вслед за уходящим табором. Цыган убыстрял шаг, задыхался, падал, но, терзаемый страхом, снова вставал и продолжал идти, держа перед глазами узкую колею, оставленную цыганскими повозками.
Лишь под утро, выйдя на берег реки, цыган увидел свой табор, расположившийся на отдых. Недалеко от палаток, на высоком берегу, у горящего костра, одиноко сидел старик и смотрел на тени, мечущиеся по земле.
– Старик,– воскликнул изгнанник,– разве прав был вожак, прогнав меня за то, что я любил? Разве я виноват, что мы из разных племен?
Старик молчал. Он даже не посмотрел в сторону цыгана, а продолжал курить свою трубку и разглядывать отблески костра.
Тогда цыган в бессильной ярости принялся проклинать всех: вожака, осудившего его, погасшее пламя брошенного им костра, цыганку чужого племени, которую он так любит и которая не может ему принадлежать.
– Старик! Ведь ты знаешь, что моя правда, но ты тоже боишься нарушить цыганский закон.
– Ты трижды нарушил цыганский закон, – прервал наконец молчание старик,– ты проклял братьев своих, ты проклял огонь, который согревал тебя, ты проклял ту, которую любишь. Разве не достоин ты той кары, которую наложили на тебя?
– Это несправедливая кара. За любовь не судят!..
– Не за то ты наказан, что любил, а за то, что ненавидишь!.. Ненавидишь...– тихо повторил старик, и нож, сверкнувший в его руке, вошел в сердце дерзкого цыгана.

fairypot.narod.ru

fairypot@yandex.ru

Сайт создан в системе uCoz