Мобилизация

Было это в японску войну.
Мобилизацию у нас объявили. Парней всех наметили на войну гнать. Бабы заохали, девки пуще того. У каждой, почитай, девки свой парень есть. Уж како тако дерево, что птицы не садятся, кака така девка, что за ней парни не вьются?
Одначе девки вскорости охать перестали, с ухмылкой запохаживали. "Что,– думаю,– за втора така?"
А у каждой девки на рубахе, на юбке по подолу мужички понавышиваны. Старухи не раз унимали:
– Ой, девоньки, бесперечь быть войне, естолько мужичков в сподольях вышито!
Девки по деревне пошли, подолами трясли, вышитых стрясли, а взаболыпны парни у подолов остались.
Вышиты робята выстроились как заправдашны рекруты. Девки в котомки шапок наклали. От начальства приказ был дан: запасны шапки брать, чтобы было чем японцев закидывать, ружей, мол, на всех не хватит.
Начальники прискакали, загрохотали на всю деревню:
– И так не так и эдак не так! Давайте лошадей, новобранцев в город везти!
Была у нас старушонка, по прозвищу Сухариха. Вот она всех новобранцев собрала, веревкой связала, на спину закинула да в город двинулась. В вышитых, сам по нимашь, тяжесть не сколь велика. Увидали начальники, что одна старушонка таку силу показала, думают: "А ежели весь народ свою силу покажет?"
Начальники скочили на коней и прочь от нас. А мы тому и рады. Наутро за мной пришли. Моя-то баба не выторопилась вышивку сделать да заместо меня в солдатчину сдать. Явился, куда указано. Доктор спрашиват: – Здоров?
– Никак нет, болен!
– Чем болен?
Помалу ись не могу! Повели меня на кухню. Почали кормить.
Съел два ушата штей, два ушата каши, пять ковриг хлеба, выпил ушат квасу. – Сыт? спрашивает дохтур. Никак нет, ваше дохтурово, только в еду вхожу дозвольте сызнова начать. Что ты, кричит дохтур, лопнутие живота произойти могит!
– Не сумлевайтесь, говорю,– лишь бы в брюхо попало, а там оно само знат, что куда направить.
Начальство совет держало промеж себя и написало постановление: "По неграмотности и невежеству родителей с детства приучен много ись, и для армии будет обременителен"
Отпустили меня. Пошел по городу брюхо протрясать. Иду мимо нарядного дома. Окошки полы стоят.
Вижу – начальство пировать наладилось, рюмки налиты, рюмками стукнулись и ко рту поднесли.
Я потянул в себя воздух – все вино мне в рот. Начальство заоглядывалось.
"Ну, – думаю,– коли меня заприметят, то не ви дать мне своей бабы".
Чтобы от греха убраться, хотел почтой доставиться, да почта долго идет. Я на телеграфну проволоку скочил, телеграммой домой покатил. Оно скоро по телеграфу ехать, да на стаканчиках подбрасыват, весь зад отшиб. Мало время прошло, стретил меня-поп Сиволдай.
– Малина, да ты жив? А народ говорит, что живот свой положил за кашу! Я без ухмылки отвечаю:
– Выхолонул я, живу наново!
– Вот и ладно, я тебя в город справлю, в солдаты сдам, скажу, чтобы тебе живот гуже стягивали, ись будешь в меру.
– Ну что ж, справь да за руку веревку привяжи, будто дезелтира приведешь, награду получишь.
Сиволдай привязал веревку к моей руке, другой конец к своей руке.
Я на лыжи стал, припустил ходу по дороге. Поп вприпрыжку, поп вскачь! Поп живуч, в городу отдышался.
По уговору сдал меня не как Малину, а как Вишню,– это за то, что я дозволил вскачь бежать, а не волоком тащил.
Отправили меня на Дальний Восток. Как ись охота придет, открою двери теплушки, понюхаю, где вареным-печеным пахнет. С той стороны воздух в себя потяну, из офицерских вагонов да из рестораций все съедобно ко мне летит. Мы с товарищами двери задвинем и едим. Приехали. Пошел я по вагонам провианту искать. Какой вагон ни открою – все иконки да душепользительны книжки и заместо провианту, и заместо снаря довбоевых.
Почали бой. Японцы в нас снарядами да бонбами, снарядами да бонбами! А мы в них иконками, иконками! Кабы японцы нашу веру понимали, их бы всех укокошило. Да у их своя вера, и наша пальба дело посторонне.
Взялись за нас японцы, ну, куда короб, куда милостыня!
Стоял я на карауле у склада вещевого. У ворот столб был с надписью: "Посторонним вход воспрещен" Как трахнет снаряд! Да прямо в склад, все начисто снесло! Остался столб с надписью: "Вход посторонним воспрещен", а кругом чисто поле, узнай тут, в каку сторону вход воспрещен.
Одначе стою. Дали мне медаль за храбрость да с банным поездом домой отправили.

Писахов С. Х. Ледяна колокольня: Сказки и очерки/Сост. Л. Ю. Шульман.-
М.: Сов. Россия, 1992.- 320 с.- (Живое русское слово).

fairypot.narod.ru

fairypot@yandex.ru

Сайт создан в системе uCoz