|
|
|
|
Как мышка Нина счастье искала У этой мыши не было усов. Звали её Нина. Она была маленькая, шустрая, но без усов и без хвоста. Когда хвоста нет, еще туда-сюда. Но если нет усов, то мышь перестаёт понимать, где сыр. Однажды, когда всё это надоело, мышь Нина пошла к кузнецу. “Кузнец, выкуй мне усы!” – воскликнула мышь Нина тоненьким голоском. Кузнец посмотрел на неё удивлённо, скривил губу и насмешливо сказал: “Я кузнец, а не ювелир. Кую подковы и мечи. Хочешь, я сделаю тебе саблю?” Но мышь Нина не хотела. Она пригорюнилась и пошла вдоль ручья. В воде плескались рыбки и шевелили усами. “Вот у них всё на месте, - рассуждала мышка, - и усы, и хвост. А я такая хорошая, такая умная, такая добрая, почти святая, а не имею самого главного – усов, хотя бы усов. Не успела она так подумать, как услышала голос: “О, Нина! Ты почему невесёлая?” Стала Нина оглядываться, а вокруг нет никого. Как же это? Стало Нине не по себе. А голос опять: “Не бойся, Нина. Я хочу помочь тебе”. – “Где ты? Я тебя не вижу, - пискнула Нина, - выходи!”. – “Не могу, ведь я невидимка. Но помочь тебе в моих силах”. – “А кто ты?” - “Я Дух тропинки”. – “Какой тропинки? Этой?” – “Этой, Нина, этой. О, я всемогущий дух”. Мышь Нина вовсе оробела. Раньше она с духами не встречалась, а тут – на тебе. Но долго робеть глупо. Решила она рассказать духу о своей беде. “Ах, Нина, разве в усах счастье!” – вздохнул дух. “А в чем же?! Без усов не жизнь. И поверьте мне, уважаемый Дух тропинки, дело не только в сыре. Без усов я не могу ходить на балы. Прекрасный принц никогда не полюбит меня, если я буду без усов” - тут мышь Нина заломила свои прелестные лапки и подняла к небу глаза, полные слёз. – “Что ж, эта беда – не беда. Будут у тебя усы и хвост. Видишь вот этот кустик?” – “Этот?” – “Нет, вот этот” – “Этот?” – “Встань рядышком. Видишь, ветка внизу?” – “Вижу”.- “Ты должна взяться за неё и сказать заклинание. Запомни его хорошенько:
Птицы подземные, черви небесные, Травы молчащие, камни журчащие, Воды горючие, ветры стоячие, Пусть будет то, чего нет и не будет, Пусть мою душу пламя остудит.
А как скажешь заклинание, объявляй своё желание. Только, Нина, учти: ночью, когда ты будешь спать, хвост и усы будут исчезать. Каждый раз тебе придётся приходить сюда снова и повторять заклинание”. Нина сразу же запомнила все слово в слово и уже хотела испробовать волшебство, но голос остановил её: “Есть еще одно условие. Ты можешь просить только о хвосте и усах. О другом не проси”. – “Что вы, Дух! Большего я и не желаю!” – “Не зарекайся, Нина, не зарекайся”. Мышь Нина возвращалась домой. Она шла по дорожке, пританцовывая и заглядывая во все лужицы. Сначала прелестница смотрелась в ручей, но он казался ей слишком быстротечным и легкомысленным. “Разве может ручей оценить мою красоту!”- думала Нина и была права. Усы были длинными и шелковистыми. Они были так нежны и так ей шли, что Нина сама себе завидовала. А хвост был таким изящным и бархатистым, что мышка долго не могла в это поверить. “Неужели пришло моё счастье! – думала она. – Неужели пришло!” Балы. Балы – это важное дело. Раньше Нина на них не ходила. Но теперь!.. Теперь она не пропускала ни одного. Не то чтобы она любила светскую жизнь. Просто она любила танцевать. И еще она любила принца. Принца любили все, поэтому удивляться здесь нечему. Но Нина стала так красива, что вполне могла рассчитывать на его внимание. Однако принц чаще оставался сидеть на своём золотом табурете во время всего бала. Зато всевозможные графы и министры то и дело обращали к Нине свои лорнеты. Что и говорить, успех был абсолютный, только что ей эти графы, да и вся мышиная молодёжь, хоть и самая блестящая. Принц! – вот о ком она думала. И вот однажды, посреди всего этого шума и трескотни, которые так обычны для бала, он встал с золотого табурета и пошёл в сторону Нины. Ах! Всё пришло в страшное движение. Дамы стали суетливо подвигаться, так чтобы оказаться на его пути. А одна, с рыжеватой мордочкой, встала прямо перед Ниной, и принц почти натолкнулся на неё. Ему ничего не оставалось, как склонить голову в галантном поклоне перед ловкой дамой. Но Нина почувствовала, что он был раздосадован. “Он шёл в мою сторону? Ах! Неужели! - думала Нина. - Он шёл в мою сторону!" И тут рыжая красотка жеманно вздохнула и обратилась к принцу. О ужас! Она обратилась к нему по-французски! Нинино сердце сжалось от тоски. По-французски! Всего несколько фраз, но и этого было довольно, чтобы понять: рыжая победила. Нина не стала ждать продолжения, она отступила на шаг, потом еще на шаг и скрылась в оживленной толпе. Всю ночь мышь Нина провела в рыданиях. Всю ночь ей казалась, что жизнь кончена. Лишь под утро она забылась сном, а когда проснулась, безусая, бесхвостая и печальная пошла к Духу тропинки. “О, Нина! Ты почему невесёлая? – услышала Нина знакомый голос. “Ах! Дух Тропинки, если бы вы знали, если б вы только знали!” – воскликнула она и рассказала о своем несчастье. “Что ж, Нина. Помогу я тебе и в этой беде. Видишь ветку?” – “Эту?” – “Нет, другая, повыше”. – “Эта?” – “Вот, возьмись за неё и скажи заклинание. Можешь теперь загадать два желания. Но о большем не проси”. “Ну что вы, Дух! - воскликнула Нина. – Мне больше нечего желать”. Она взялась за ветку и сказала:
“Птицы подземные, черви небесные Травы молчащие, камни журчащие, Воды горючие, ветры стоячие, Пусть будет то, чего нет и не будет, Пусть мою душу пламя остудит. Пусть будут у меня усы и хвост. И хочу уметь по-французски говорить”.
Усы и хвост появились сразу, а вот насчет французского… “Теперь, как только ты захочешь сказать что-нибудь по-французски, говори не стесняясь. Всё, что ни скажешь, будет по-французски и умно. Сама ты этого не заметишь. Но это и не нужно – главное, чтобы принц услышал” – сказал Дух. Мышь Нина неслась домой как на крыльях. Она пританцовывала, прыгала через лужицы и всю дорогу читала стишки, все, какие только могла припомнить. “Солнышко во дворе, а в саду тропинка, - пела она и сама изумлялась. – Неужели всё это по-французски?!” На балу всё было как всегда: графы и министры со своими лорнетами, надменные щеголи и щеголихи, бесконечная музыка, танцы и принц, сидящий на своём троне. Мышь Нина кружилась в вальсе и слушала вполуха своего кавалера (это был блестящий юноша, весь в орденах и абсолютно влюблённый в Нину), когда заметила, что принц взглядом следит за ней. Её сердце радостно запрыгало, и трудно было его унять. Наша мышка взволнованно прохаживалась по залу, когда все дамы опять пришли в суетливое движение и их мордочки приняли томное и вместе с тем озабоченное выражение. Конечно же, это принц встал со своего табурета. И опять он шёл в ту сторону, где была Нина. На этот раз он шёл быстро, ловко обходя возникающие перед ним препятствия. Нина так взволновалась, что не могла даже двинуться с места. Она боялась, что та рыжая красотка опять встанет перед ней и заговорит еще на каком-нибудь языке. Но принц как будто тоже боялся этого. Он почти подбежал к Нине, щелкнул каблуком и, склонив голову, спросил: “Сударыня, могу ли я… Сударыня, могу ли … Вы не скучаете, сударыня?” – “Ах, принц, ваши балы – они такие!.. – ответила Нина (она знала, что говорит на чистом французском языке и поэтому отвечала так смело). - У вас удивительный оркестр, музыканты просто…” - “Да, оркестр недурён. Очень недурён, - сказала мышь с осиной талией, оказавшись почти между принцем и Ниной. - Вот когда я была в Париже…” При этом незваная собеседница очаровательно улыбнулась, показав зубки изумительной белизны, а затем раскрыв небрежно веер, прикрыла хитрую мордочку. Нину поразила эта улыбка. Она была уверена, что так улыбаются только самые великие актрисы. Обворожительная улыбка – самый сильный магнит. Теперь это было ясно как день. Бедняжке захотелось поскорее скрыться, затеряться в толпе, пока принц сам не отвернулся от неё. Она отступила на шаг, потом еще на шаг и затерялась среди танцующих пар. Мышь Нина опять проплакала всю ночь. Время от времени она подходила к зеркалу и угрюмо смотрелась в него, а что можно было там увидеть кроме угрюмой мыши Нины? Ничего. Под утро она заснула на залитой слезами подушке, а когда проснулась, решила пойти к Духу тропинки. “О, Нина! Что ты опять невесёлая?” – спросил Дух тропинки. – “Ах! Дух тропинки, если б вы знали! Если б вы только знали! – воскликнула мышь Нина и рассказала о своей беде. - Мне ничто не поможет, ничто-ничто, потому что у меня нет главного. У меня нет ослепительной улыбки. Мне нужна улыбка, как у артистки. Без неё мне не жить”. – “Что ж, Нина, так и быть, помогу тебе и на этот раз, - вздохнул Дух тропинки, и улыбнулся. – Видишь ветку у себя над головой?” – “Эта?” – “Нет, выше”. – “Эта?” – “Если ты возьмёшься за неё и скажешь заклинание, ты сможешь загадать и про усы с хвостом и про французский язык, и про улыбку. Но помни, Нина, больше ты ни о чем не должна просить”. – “Ну что вы, Дух! Мне больше нечего желать!” Мышь Нина ухватилась за ветку и сказала:
“Птицы подземные, черви небесные, Травы молчащие, камни журчащие, Воды горючие, ветры стоячие, Пусть будет то, чего нет и не будет, Пусть мою душу пламя остудит. Хочу усы и хвост, хочу говорить по-французски, хочу улыбку как у артистки!”.
Опять у Нины появились усы и хвост, и снова она могла говорить по-французски (она это знала), а вот улыбка… “Теперь, Нина, помни, - сказал Дух тропинки, - для того, чтобы твоя улыбка была очаровательной, тебе нужно просто улыбаться. Главное, не забывай улыбаться”. Нина светилась от счастья. Она шла, не торопясь, вдоль ручья и улыбалась. Милая мышка чувствовала, что в ней поселился чудесный свет, который раньше не был ей знаком. Теперь ей не хотелось бежать к зеркалу любоваться на своё отражение. Почему-то она и так была уверена, что её улыбка прекрасна. Бал был в разгаре, когда Нина вошла в зал. Музыканты играли особенно вдохновенно, пары порхали, словно у них были крылья. Дамы были как-то по-особому взволнованны. Это и понятно – принц не сидел на своём золотом табурете. Он стоял недалеко от входа и встречал всех входящих. Нина его не сразу заметила: отчасти его скрывала колонна, к которой он прислонился. И конечно, вокруг него колыхался целый рой щеголих. Они прохаживались как будто просто так, для удовольствия, а на самом деле не упускали принца из виду и следили за каждым его движением, чтобы в случае чего очутиться там, куда он пойдёт. Рядом с принцем стоял министр по крупе и рассказывал анекдоты. Тут же, неподалёку, была и красотка с рыжей мордочкой и щебетала по-французски так, чтобы принц мог услышать её ангельский голосок. Рядом с ней стояла обладательница осиной талии и завораживающей улыбки. Она то и дело улыбалась, играя веером, и старалась как можно чаще попадаться принцу на глаза. Принц рассеянно слушал своего министра и совсем не смотрел на тех, кто был рядом. Когда Нина увидела его, сердце её замерло. Она встала у дверей, улыбкой отвечая на приветствия знакомых. “Как странно, - думала Нина. – Может быть, он кого-то ждёт?” Её пригласили танцевать, и она пошла, взяв кавалера под руку. Они сделали один круг и, когда поравнялись с тем местом, где стоял принц, Нина заметила, что он смотрит на неё, не отрывая глаз. “Нет, - думала она, - этого не может быть, он смотрит на кого-то другого”. Но вдруг принц оторвался от своей колонны, покинул своего крупяного министра и воскликнул: “Музыка, стой!” Музыка тут же смолкла, пары остановились, а принц подошёл к Нине, звякая шпорами, и сказал, склонив перед ней голову: “Сударыня, я прошу вас, не исчезайте сегодня”. Нина так растерялась, что не знала даже, что ответить. Она пыталась улыбнуться, но у неё не получалось. “Сударыня, - снова заговорил принц, - скажите мне хотя бы, как вас зовут". Как зовут? О ужас! Как зовут! Разве могла Нина признаться ему, как её зовут?! Разве могла она признаться ему, что её зовут не Сюзанна, не Диана, не Глафира, а просто Нина?! Нет, она не могла этого сделать. Не помня себя от горя, бедняжка отшатнулась от принца и бросилась бежать. Со всех ног. Нина была в отчаянии и не знала, что делать. Ей хотелось скрыться куда-нибудь подальше, и она пошла блуждать в зарослях травы. Еще не стемнело, когда она выбралась на тропинку, по которой раньше не гуляла никогда. Тропинка привела её в дворцовый сад. “Вот, - думала Нина. – Вот всё и кончилось. Как же я глупа! Какими глупыми были мои надежды”. Так она и гуляла, проливая горькие слёзы, когда услышала, что рядом кто-то разговаривает. Она прислушалась и поняла, что это принц разговаривает со своим другом. Они шли по другой тропинке, которая проходила рядом и была скрыта цветочными зарослями. Они беседовали. Нина понимала, что подслушивать нехорошо, но ей показалось, что речь не шла о каких-то там государственных тайнах. Она поняла, что речь шла о како-то красавице-мышке. “А мне милей всего та, - сказал принц, - в которой нет ничего из того, что обычно так ценится в мышках: ни осиной талии, ни белозубой улыбки до ушей как у артистки. Она не говорит по-французски, не умничает. И при этом она так обворожительна. Согласись, ведь она и вправду необыкновенная. У неё даже нет усов. И хвоста у неё нет. Ну почему? Почему она скрылась?” –“Просто она ветрена, как и все прелестницы” – отвечал ему друг. У Нины сжалось сердце. “Ах! Прошло, прошло моё счастье мимо! – мысленно вскричала она. – Но кто же это? О ком он говорит?” И тут Нина дошла до того места, где обе тропинки пересекались, и оказалась лицом к лицу с принцем. “Ах! – воскликнул принц. – Вот она! Вот та, о которой я мечтаю. Куда вы убежали, сударыня? Я вас искал”. Нина не знала что и подумать. Сначала она решила, что принц обращается к какой-то счастливице без хвоста и усов, без талии, без блестящей улыбки и которая рядом, где-то позади. Но рядом не было никого кроме комаров, звенящих в воздухе. Принц взял Нину за руку и спросил: “Почему вы молчите? Вы опять убегаете? Не убегайте, прошу! – и опустился на колени. Нина застыла на месте и молчала. “Скажите же, как вас зовут!” – “Нина”, - ответила Нина. 1998 г. |
|
© Руфина Белкина
|
